Пролог
Летом у нас в Карлсруэ гостила куча гостей из России: к нам из Новосибирска приехала Кира Гаврилова, подруга нашей дочери Веры, с нашим хорошим знакомым Виктором Ласкиным в качестве сопровождающего, и совсем маленькая кучка из Америки – дочь наших друзей Алька Тенцер из Чикаго. Поразвлекав их в Германии, мы решили поразвлечь их затем во Франции. С этого момента и начинаю повествование.
***
Итак, в августе месяце отдельные товарищи (а точнее, один "херр" с товарищем и три юные дамы) посетили расположенную в окрестностях Карлсруэ французскую столицу. Короче, мы с Верой (представители ФРГ), Витей Ласкиным и Кирюшкой Гавриловой (Россия) и Алькой Тенцер (США) поехали в Париж (Франция). Поездом от нас всего 6 часов. Приехав утречком и сбросив вещи в гостинице, стали вырабатывать план захвата города. В общем-то, все сошлись на том, что в первую очередь надо "окучить" Эйфелеву башню, иначе народ нас не поймет. Каждый захватчик получил по карте города и необходимый минимальный набор французских слов для общения с местным населением. "Мерси", "бонжур", "парле ву франсе?" мы знали и до этого, а вот фраза, подсказанная нашим штатным французом Виктором, нам очень понравилась (хотя, опережая события, скажу, совершенно не пригодилась). Звучит она так – "Же пердю" и обозначает "Я потерялся" (впоследствии выяснилось, что на самом деле она означает "Я потерял", но поскольку всерьез мы ее нигде не использовали, фатальных последствий такой небольшой лингвистический нюанс не имел).
Итак, во всеоружии мы отправились покорять "символ Парижа". Ну, что сказать, символ как символ. Нагромождение арматуры. Но красиво. Витя с Алькой решили сэкономить свои силы для дальнейшего разграбления города и от «забора» на символ отказались. Ну а я, Вера и Кира решили, что без этого нам могут посещение Парижа не зачесть, и отправились наверх пешком. Сама башня имеет три площадки (60, 115 и 280 м), до первой и второй ходят лифты в каждой "ноге", а со второй – один лифт в "позвоночнике" наверх. Прогулка была прекрасной, но подзатянулась (все-таки высокая она, собака). На второй площадке стали решать: ехать или не ехать (дальше пешего пути нет). Но некоторая очередь на единственный теперь лифт, затраченные уже полчаса времени и ожидавшие внизу "экономисты" заставили от дальнейшего подъема отказаться. Оставили на след. раз.
Спустившись, вместе с уже подкрепившимися французским мороженым товарищами через Марсово поле пошли к Дому Инвалидов. Нафотографировались ("инвалиды на фоне Дома Инвалидов"), но внутрь заходить не стали (что мы, саркофага с телом Наполеона не видали, что ли?). Затем через Сен-Жермен и Латинский квартал вышли к Нотр-Даму. (По дороге нашли замечательную штучку, которая есть не во всех путеводителях – церковь Сен-Сюльпис. Кто собирается в Париж – очень советую). Осмотр Нотр-Дама стал последней каплей в чаше впечатлений наших юных дам. Они сказали, что с них на сегодня "вашего Парижа довольно", они хотят принять горизонтальное положение. Подробно проинструктировав сих девушек, мы отправили их на метро в отель. Сами же продолжили обследование центра. Провели рекогносцировку у Лувра (выяснили часы работы, цены), помочили ноги в фонтане у его входа (день был очень жаркий, а ноги уже начали гудеть). Посетили Пале-Рояль (на рояль, кстати, совсем не похож), парк Тюильри ("так себе" – слишком высокая для него оценка), бывшее Чрево Парижа Ле Халле, центр Жоржа Помпиду (тезка все-таки) и вернулись в отель, мельком захватив еще кучу разных известных мест со звучными названиями. Посмотрев на карте пройденный путь, выяснили, что этот их Париж не такой уж и большой, за день мы обошли(!) львиную его долю. Наши девушки уже оклемались и были готовы посмотреть еще что-нибудь, но чтоб это не было связано с большими физическими нагрузками. И мы сходили на Монмартр, 15 минут пешком от отеля. Посмотрели Сакре-Кер, пошатались по улочкам и сувенирным магазинам. Шататься по Парижу после десяти вечера – самый кайф, жары нет, все сияет и светится, мусор на полу в сумерках уже не так заметен, всюду толпы, короче полное впечатление вечного праздника (или субботнего вечера, по крайней мере).
Остальные дни мы и проводили по этой схеме: с утра куда-нибудь подальше от отеля (на метро или пешком), а оттуда, постепенно приближаясь к отелю и захватывая все лежащее по дороге, обратно. Короткий отдых, и вечерком еще куда-нибудь. Неплохой режим, смею вас заверить. Особенно, если учесть, что перед вечерней прогулкой мы ужинали, а во Франции во время еды да вина не попить! Брали мы на всех, а потом вспоминали, что девушки наши не пьют. Приходилось нам с Витькой брать повышенные обязательства, не выливать же. Обозрев в первый день почти весь центр города, мы затем действовали уже поосновательней, предпочитая качество количеству. Полдня на Лувр ("Мона Лиза" все еще там висит, и Венера все еще там стоит). Побольше Эрмитажа, но вопрос относительно того, чья экспозиция лучше, мы после некоторого обсуждения оставили открытым. Я, честно говоря, немного утомился (уТомелся?). Вообще, для меня 3 часа в любом музее, пусть даже одними Монами с Лизами забитом, верхняя граница и почти подвиг. В центре моего тезки Помпиду мы посетили музей современного искусства. Здесь мне понравилось больше. Во-первых, он намного меньше Лувра, а во-вторых, экспонаты поразнообразнее и поинтереснее. Авангардисты не остановились на произведении традиционных произведений искусств, а понаделали много всякой всячины, например, звуковое произведение искусства. Пройдя по длинному темному лабиринту (видимо, чтобы полностью исключить попадание света), попадаешь в темную комнату и наслаждаешься каким-то набором звуков, которыми автор хотел что-то выразить. (Я, кстати, ни фига не понял, но мне понравилось). Еще пример: в комнате 54 нотных пюпитра, на каждом винтиком прикручена игральная карта. Называется "Опус 23". Клево. И т.д. Перед этим центром на площади представители уличных жанров демонстрируют свое искусство – музыканты, художники, певцы. Разнообразие инструментов поражает – от нормальных гитар до ненормальных дудок (если их так можно назвать) и еще каких-то фиговин, название которым придумать сложно, а еще сложнее понять принцип их действия. Наши якуты со своей струной во рту здесь смотрелись бы на уровне.
В один из дней специально выделили полдня для прогулки по Елисейским полям. Прошли всю ее (всех их?) от Триумфальной арки до площади Конкорд (площадь Согласия, по-русски). Вообще, мне больше всего нравилось именно шататься по улицам и встречать то, что, как казалось, давно тебе известно из книг, кино и пр. И убеждаться, что это не что-то такое неземное – возвышенное – недоступное, а совсем нормальные вещи: дома, улицы, памятники. Звучит-то красиво: Сен-Жермен де Пре, а что это? Обычный жилой квартал. Да, получше, чем Затулинка, а вот насчет Городка я бы еще поспорил. Хотя они, конечно, в разных стилях, и сравнивать их нельзя. На мой взгляд, образ Парижа сильно обожествлен. Ничего не скажу, красивый город, но совершенно нормальный, а уж если по частям его разобрать, то наверняка можно найти места, где бы отдельные вещички были бы получше, чем здесь. Ладно, поезжайте, посмотрите, а потом поговорим на эту тему. На этом рассказ о нашей поездке закончу, так как живописать все достопримечательности нет смысла, все давным- давно описано, да и зачем лишать вас возможности "открыть Париж" для себя самим. (Предвижу замечания некоторых из моих читателей – "Это для нас недоступно". Ерунда, я тоже всегда так думал, а вот на тебе).
***
После возвращения из Парижа немного поездили по Германии. Здесь не могу не удержаться и не рассказать об интересной встрече, которая была у нас (меня и Виктора) в одном провинциальном германском городке. Еще когда Виктор планировал свою поездку сюда, он меня спрашивал насчет возможности посетить городок Кюнцельзау. Рассказал, что в этом городке во время войны около полугода в одной немецкой семье жила его мать, угнанная в Германию как "остарбайтер". Жили они прекрасно, она была как бы членом их семьи и на всю жизнь запомнила этих людей, их доброту, их отношение. В общем, эти полгода оставили столь глубокий след в ее жизни, что она попросила Витю посетить этот городок и привезти ей пару фотографий, быть может, (если он сохранился) того дома и улицы. Этот Кюнцельзау находится как раз на полпути между Нюрнбергом и Карлсруэ, и, сделав набег на бывший "партийный" центр нацистов, мы на пути обратно заехали в этот городок. Нашли улицу, пошли искать дом. Витька позже рассказал, что очень сомневался, что мы найдем даже улицу (ведь прошло более 50 лет, а для человека, воспитанного в условиях российского постоянного переименования всего, что только можно, это громадный срок). Однако и улица была на месте, и дом. Были, правда, сомнения, тот ли. Однако фамилия соответствовала, и после нашего звонка дверь открыла пожилая женщина, которая оказалась той самой хозяйкой дома (ей сейчас 99 лет, в феврале будет справлять сотню). Она прекрасно все помнила. Правда, она рассказала, что они считали, что Витькина мать погибла в лагере, куда потом попала. И поэтому она несколько раз говорила о ней как об умершей, но затем как бы спохватывалась и повторяла: "Да ведь она жива!" После нашего разговора она уверовала в это. Вот так больше чем через 50 лет удалось восстановить связь между некогда знакомыми людьми. Теперь они переписываются.
***
В конце августа наши гости разъехались. В доме стало необычайно тихо и немного скучно. Но не успел я заскучать и выйти на работу, как в тот же день улетел в Вену. У нас договор с одной австрийской фирмой. Вот я и полетел туда в командировку. Честно говоря, процесс поездки в Вену (имею в виду дорогу, отель, условия моей там жизни) понравился больше, чем сам город. Видимо, потому, что это была моя первая "служебная" поездка, а времени, чтобы посмотреть город, у меня было лишь два вечера. Город понравился. Очень зеленый, много парков. Гуляя по нему, вспомнил фразу из письма Шуры Тенцера (нашего друга), уехавшего из Киева в Штаты через Вену: "после прогулки по городу решили, что слава Киева как самого зеленого города Европы несколько преувеличена". Очень понравился собор Стефан-Дом. Вообще-то он сделан в готическом стиле и таких храмов я уже насмотрелся, но его крыша выложена не одноцветной черепицей, а разноцветной, образующей мозаичный орнамент, чего я еще не встречал. Все исторические здания не очень старые (18 – 19 век) и выполнены в римском каком-то стиле (это я сам его так назвал) с массой конных и полураздетых статуй. Слава Венской Оперы как самого большого оперного театра Европы среди меня получила поддержку с известной оговоркой – самого большого театра Европы, виденного мной. Из черт современности поразило обилие заведений, борющихся за досуг мужчин. Если в Париже все они (по крайней мере, как показалось нам с Витькой) сосредоточены в одном месте – в районе площади Пигаль с ее Мулен Ружем, то здесь разбросаны по всему городу и довольно часто. Кстати, есть и собственный Мулен Руж (или, вернее, собственная, так как это красивое французское словосочетание означает прозаическую Красную Мельницу).